Отправлено: 29.03.09 18:06. Заголовок: Творчество (продолжение)

 Отправлено: 04.04.09 21:55. Заголовок: Да-да...Я это уже сл..

Да-да...Я это уже слышал буквально вчера...Не от тебя, правда, но тем не менее...

 Отправлено: 04.04.09 22:02. Заголовок: XDD нас уже двое, кт..

XDD
нас уже двое, кто так считает...
а твоя авка постоянно надо мной ухмыляется
во всяком случае, мне так кажеться))

 Отправлено: 05.04.09 10:48. Заголовок: Алекс, Нат, вы непод..

Алекс, Нат, вы неподражаемы! =D

Продолжим, читая Тиамат, делиться своим)
Фандом ГП не знать сложно... Хотя бы в общих чертах.
Это не юмор, хотя сам пейринг на другое и не намекает. А все, что может вызвать улыбку - это лишь мой чисто авторский сарказм...

Итак! Полностью.
Только я и ты

Автор: Ольга Садей
Рейтинг: R
Герои: СС/НД
Жанр: романтика, яой
Аннотация: неожиданное признание - Невилл влюблен в сурового зельевара. Но знает, что сам никогда его не сможет добиться. Ему помогут?
Комментарии: не то чтобы сопли в сахаре, но недалеко от этого...

Звону бьющегося стекла аккомпанировал испуганный вскрик и тихий голос:
- Я уберу, профессор... Сейчас я все уберу...
- Десять балов с Гриффиндора. Долгопупс, - привычно отозвался Снейп, оборачиваясь. Юноша сидел на корточках, собирая осколки стекла. - За каждую пробирку, - мстительно добавил слизеринской декан и с мрачным удовольствием отметил слезы, закапавшие на осколки. Видимо, пробирок было много.
Неровное пламя свечей дернулось от порыва ветерка - в лабораторию вошла профессор МакГонагалл:
- Северус, Невилл мне нужен. Вы не будете против, если я его заберу? Кажется, время наказания уже закончилось?
- Да, Минерва, пожалуйста, - Снейп холодно кивнул, возвращаясь к опыту. - И прошу вас не беспокоить меня до завтра.
- Как скажете. Невилл, за мной.
Всхлипывающий Долгопупс вышел из подземелья вслед за деканом Гриффиндора. Снейп закрыл за ними дверь и ощутил раздражение. Этот мальчишка снова умудрился что-то разбить, даже во время наказания... И почему он такой неуклюжий? Снейпу казалось, что со временем Невиллу полагалось бы научиться быть более аккуратным, как-никак, наследственность не подкачала, но этот мальчишка ничуть не изменился за несколько лет обучения. Все такой же толстый неповоротливый, неуклюжий, низкорослый и тупой - хуже него только дружки Малфоя, Крэбб и Гойл... Грейнджер по-прежнему помогает ему на уроках, но теперь Снейп не запрещает ей делать этого, потому что иначе подземелья просто-напросто взорвутся от зелий этого идиота.
Профессор зельеварения мотнул головой, выгоняя мысли о Невилле Долгопупсе, и вплотную занялся зельем. Сложное зелье требовало предельной концентрации.

- Невилл, не бойся, - Гермиона Грейнджер погладила друга по плечу. - Он же тебя не съест!
- Я снова что-нибудь разобью, и он опять снимет баллы... - Невилл вытер слезы. - Опять Гриффиндор из-за меня окажется на последнем месте!
- Да наплевать на место! - вспылила обычно спокойная девушка. - Ты должен пойти, а то он снимет еще больше! Нев, так нельзя, он будет думать, что ты совсем трус...
- А разве это не так?
- Не так! Вперед, Невилл, иначе я тебя обездвижу и туда левитирую!
- Я лучше своим ходом...
- Так иди!
- Герми, я боюсь! - Невилл схватил девушку за рукав мантии. - Я не хочу туда идти!
- Объясни популярно, почему. Отмазки на счет предполагаемого снятия баллов не принимаются.
Невилл окинул взглядом полупустую гостиную. В теплый октябрьский вечер там почти никого не было. Поттер и Уизли вместе с остальными сокурсниками Невилла и Гермионы, носились где-то внизу, у озера, младшекурсники находились там же. По сути, в гостиной сидели только двое: Невилл Долгопупс и Гермиона Грейнджер.
Юноша вздохнул, и, наклонившись еще ближе к Гермионе, тихо заговорил:
- Я боюсь туда идти, потому что он снова будет кричать на меня, а я люблю его.
- Ну-ка повтори, - ошалело потребовала Гермиона.
- Я люблю профессора Северуса Снейпа, - с грустной усмешкой произнес шатен.
- Невилл...
- Да, ты не ослышалась. Именно я. Именно Снейпа. Давно. Потому и теряюсь на его уроках... Понимаешь, я просто не могу спокойно смотреть на него. Я становлюсь таким же неловким, как тогда, на первом, на втором курсах... - Невилл покраснел. - Ты когда-нибудь влюблялась, Гермиона? - дождавшись судорожного кивка, он продолжил. - Тогда ты меня поймешь. Ноги становятся будто ватными, и руки не слушаются. И в голове одна мысль - быть рядом, чувствовать дыхание... - лицо юноши сравнялось цветом с огнетушителем. - Принадлежать. Только бы обратил внимание, только бы не смотрел больше так - сердито, отрешенно и брезгливо, как на таракана! Хотя он и на тараканов-то с интересом смотрит... Только бы не быть больше для него пустым местом... Я начинаю путаться, смущаться, краснею, когда он рядом... И хоть умом я понимаю, что мне лучше забыть его, но я не могу. Я не могу выкинуть из головы эти глубокие черные глаза, волосы цвет воронова крыла, руки с тонкими длинными пальцами... Я хочу быть рядом - и боюсь своей любви, своего чувства, боюсь любить, потому что знаю, что это... Это неправильно, так не должно быть. Но люблю.
- Понятно, - вздохнула Гермиона. - Это, конечно, очень неожиданно, но я тебя понимаю. Профессора Снейпа действительно можно считать привлекательным, хотя он не в моем вкусе. Думаю, и он обратил бы на тебя внимание, если бы ты не был... Таким. Твое смущение - это твой самый злейший враг сейчас! Стань увереннее в себе, перестань смущаться. Оденься нормально, наконец. А неправильность... В волшебном мире гомосексуальные связи не являются чем-то из ряда вон выходящим, это не то что бы обычно, но не странно. Яркой пример тому - наш Шеймус.
- Шеймус? - изумился Невилл. - Он что, гей?
- А ты не знал? Вся школа в курсе. Он встречается с каким-то семикурсником с Когтеврана. Так вот, сравни себя и его. Небо и земля!
- И правильно! У него фигура есть, характер хороший, и вообще он блондин.
- Он крашенный, Невилл! Характер у тебя тоже есть, и прекрасный! Ты же добрый, общительный, веселый, иногда даже остроумный, в меру ехидный, с тобой легко говорить, ты умеешь привести человека в хорошее настроение. Фигура у тебя тоже хорошая, ты, конечно, не хрупкий, но и не массивный, в тебе всего в меру. Подобрать хорошую одежду, подстричь, покрасить - и вперед, на завоевание сердца профессора! Я тебе помогу. Завтра идем в Хогсмид за одеждой.
- А деньги?
- У тебя нет?
- У меня мало...
- Зато у меня хватит. Возражения не принимаются.
- Спасибо, Герми! - Невилл вскочил с кресла и обнял девушку. Та фыркнула и вывернулась из кольца его рук:
- Иди к Снейпу, и так опоздал уже.
...Профессор Снейп нервно постукивал пером по столу. Долгопупс опаздывал вот уже минут на пять. Но вот за дверьми раздался знакомый топот, и в кабинет влетел некий вихрь, в последствии опознанный как Невилл Долгопупс. В первый же момент Северус Снейп не узнал своего ученика. Необыкновенно веселый, стремительный - даже ничего не сбросил по пути, плюхнулся за парту, и в ожидании уставился на Снейпа. Зельевар машинально отметил блестящие темно-карие глаза, в которых плясали отблески пламени свечей - эти глаза казались двумя тоннелями в бесконечность, затягивали, гипнотизировали... Снейп хмыкнул, спугивая наваждение:
- Вижу, вы в хорошем настроении, мистер Долгопупс. Что ж, пять баллов с Гриффиндора за опоздание. Сегодня вы будете перебирать ингредиенты для зелий, без перчаток. Как обычно, два часа.
Невилл чуть-чуть погрустнел, но покладисто кивнул, и его глаза почти не утратили этого странного блеска... Снейпа он пугал - пугал, потому что профессор не мог найти объяснение на редкость прекрасному настрою гриффиндорца. А профессор зельеварения не любил необъяснимые вещи. Просто не любил.
- ...Профессор, - робко напомнил о себе Невилл спустя положенное время.
- Идите. Долгопупс. Надо же, Вы ничего не разбили.
- Повезло.
- Пять баллов с Гриффиндора.
- За что?!
- За нахальство. Сниму еще десять, если сейчас же не уйдете.
Невилл фыркнул, и вышел из лаборатории.

...Он не так давно открыл в себе тягу к записыванию чувств и эмоций. Просто водя пером по бумаге, он отдавал и выплескивал то, что камнем лежало на душе, он доверял безликим листам свои чувства, свои эмоции. Свои мысли.
"Так нельзя жить, нельзя. Ты это понимаешь? Не понимаешь. Я знаю, что сложно отказаться от того, что тебе прививали с раннего детства - сложно, но ведь возможно, не так ли? ты - Падший Ангел, твоя прекрасные крылья запорошены пеплом - пеплом сгоревших надежд, пеплом ушедшей любви. Ты никогда не знал доброты, ты рос в отчуждении, тебе было плохо, сложно, больно. Тебя сделали таким, какой ты сейчас. Как можно ненавидеть весь мир? Я не знаю. Зато ты это знаешь. Ты знаешь это, и ты не можешь переделать себя. Тебе плохо, и ты не можешь ничего сделать, кроме как снова ненавидеть. Если бы рядом с тобой был кто-то, кто поможет тебе, кто вырвет из твоей души эти сорняки - эту грусть, тоску и ненависть... Но ты никого не подпускаешь к себе! ты против всех, ты замкнулся, ты не допускаешь даже возможности того, чтобы открыться, чтобы поделиться с кем-то своими чувствами. Ты всегда резок и жесток - даже наедине с собой, я уверен. Ты был таким, и ты думаешь, что уже не изменишься. Думаешь, что поздно меняться, когда большая половина жизни прожита, и она была отнюдь не самой лучшей. Ты думаешь, что таким, какой ты есть, тебя никто не примет. Или, узнав о том, что творится в твоей душе, тебя будут презирать, или, что для тебя еще хуже - тебя будут жалеть. Но нет, я не буду делать ни того, ни другого. Ты не заслуживаешь жалости - потому что ты не примешь её. Хорошие чувства тоже надо уметь принимать, любовь моя. И я постараюсь научить тебя этому, научить верить - научить жить. Жить так, чтобы не бояться, чтобы не ненавидеть. Потому что, выжигая себя, ты делаешь больно мне... Ты назовешь меня эгоистом? Может быть, ты и прав, в чем-то я эгоист. Я не люблю боль, я боюсь боли, и я не хочу, чтобы ты чувствовал её. То, что было, уже не изменить, но я постараюсь сгладить шрамы на твоей душе. Я постараюсь - и я верю, что у меня получится. Судьба - странная штука, любовь моя... Кому-то она отдает все, кому-то не дает ничего. А кому-то хорошее достается неравномерно. Может быть, многие, у кого была плохая жизнь, так и не дождались хорошего. Может быть... Мне легче думать так, нежели считать, что кому-т злодейка-Судьба вовсе не отмерила счастья. Я знаю, что ты еще встретишь в жизни человека, который растопит лед, который сковал твое сердце. И пусть этим человеком буду я..."

После разговора в гриффиндорской гостиной прошел не один день - прошло больше месяца. И появление Невилла Долгопупса в Большом Зале одним туманным воскресным утром в начале декабря вызвало недоуменно-восторженный шумок и заставило Шеймуса Финнигана судорожно сглотнуть.
Каштановые волосы слегка подстрижены спереди, но остались такой же длины сзади, и некоторые прядки сияют огненно-красным цветом. Глаза кажутся больше и выразительнее - но сложно разглядеть умело нанесенную косметику. Черные, слегка расклешенные джинсы на красно-белом ремне подчеркивают длину ног и скрывают излишнюю полноту голеней. Свободная черная куртка с красными и белыми полосами расстегнута, под ней - облегающая красная футболка с черным рисунком. На шее - шнурок с красным кулоном, форму которого сложно разглядеть издалека. На нежных розовых губах играет рассеянная улыбка, и это темноглазое чудо увлеченно разговаривает с Гермионой Грейнджер.
- Какой он красавчик... - прошептал Шеймус на ухо Лаванде Браун. Девушка согласно кивнула, не отрывая взгляд от парочки:
- Уизли ничего не светит с Грейнджер, когда рядом с ней такой парень. Кто бы могу подумать...
- Да не говори...
Но больше всех были поражены профессора. Точнее, деканы домов. Точнее, деканы домов Гриффиндора и Слизерина. МакГонагалл - потому что не ожидала от тихого, незаметного Невилла такой выходки. Снейп - отчасти по той же причине. И вторую причину его изумления высказал Шеймус Финниган. "Какой красавец..."
Юноша, на которого Северус Снейп не обращал внимания долгое время, очень изменился. Снейп помнил его нескладным подростком, забитым и робким, неуклюжим и слезливым, гадким утенком, у которого не было будущего. Но гадкий утенок вырос и превратился в прекрасного Черного Лебедя. Почему Черного? Потому что нельзя назвать Белым человека, которому настолько идет черный цвет, и который это, похоже, знает. Человека, обладающего удивительными бордово-черными глазами, в глубине которых плясали золотые лукавые огоньки, и пушистыми темно-каштановыми волосами. Черный Лебедь... Прекрасный, непостижимый... И недоступный.
Северус Снейп незаметно наблюдал за Невиллом и Гермионой. Вот они сели за гриффиндорский стол. Сразу к Невиллу потянулись руки - пощупать, коснуться, удостовериться, что это не иллюзия... Невилл смеется, что-то объясняя друзьям, и го глаза сияют еще больше, чем в тот вечер, когда он впервые пришел на отработку наказания веселым. Какой он, оказывается, общительный...
Снейп не сразу понял, что окликают. Только когда кто-то деликатно дотронулся до его рукава, он понял, что перед ним стоит Долгопупс:
- Профессор!
- Что вам нужно, мистер Долгопупс?
- Я... - юноша смутился. - Профессор, я плохо понял последнюю тему по зельям. Вы не могли бы рассказать подробнее?
- Что ж, - губы профессора искривились в усмешке. - Вы стали смелее. Приходите сегодня, в восемь.
- Спасибо, - Невилл сдержанно кивнул и направился к выходу из Большого Зала. Его провожали взглядами не только ученицы, но и ученики, и не только младших, но и старших курсов. И сам профессор Снейп - но так, чтоб не заметили окружающие.

"Ты изменился, любовь моя. Ты стал терпимее ко мне. Неужели это только лишь из-за того, что я стал привлекательнее внешне? Может быть... По крайней мере, я добился того, чего отел - ты обратил на меня внимание. Теперь дважды в неделю мы остаемся наедине в твоей лаборатории. Ты объясняешь мне тему, а я сижу, и больше любуюсь тобой, чем слушаю. Мне все объясняет Гермиона, но тебе об этом знать необязательно... Я хочу быть рядом, случать твой голос, и это лучший вариант - заниматься с тобой индивидуально. Редко, но мы остаемся вместе... Я счастлив, лишь зная, что ты рядом, что у тебя все хорошо, что не случилось ничего плохого, что ты пусть не счастлив - в своем обычном настроении. Я просто счастлив..."

- Вам понятно?
- Да, сэр.
- Тогда на сегодня все. До четверга.
Невилл слегка поклонился и вышел из лаборатории. На его лице было привычное уже всем сосредоточенно-внимательное выражение. Ему действительно нравилось, что он привлекал внимание - своим неожиданным поведением и проснувшейся жаждой выглядеть красиво. Не без помощи Гермионы он добился того, что его признали одним из красивейших юношей школы, и девушки младших курсов недвусмысленно показывали, что не против встречаться, или хотя бы стать друзьями, но из всех них он действительно дружил с тремя: Гермионой Грейнджер, Джинни Уизли и Полумной Лавгуд. Они не добивались его внимания, и это радовало его: все-таки ему было немного непривычно ловить заинтересованные взгляды.
Невилл поправил на плече ремень сумки с учебниками и направился к выходу из подземелья. Его мысли вновь занимал только профессор Снейп. Возможно, Невилл казалось, а возможно, в черных глазах на самом деле появился интерес и некоторая нежность... Но, скорее всего, ему просто показалось.
- О, наш новый красавчик!
Ленивый протяжный голос с нахальными интонациями заставил юношу вздрогнуть. Он вскинул голову, сдувая с лица чуть отросшую челку:
- Что тебе нужно, Малфой?
- О, да ты осмелел, Долгопупс! - Малфой шутливо восхитился. Его бессменные "тени" - Крэбб и Гойл - выступили вперед, подчиняясь практически незаметной команде со стороны Драко. - Да ничего особенного. Просто поиметь тебя.
- Малфой, ты с ума сошел! - Невилл выхватил палочку. - Петрификус Тоталус! - Крэбб запнулся и упал.
- Экспелиармус! - палочка Невилла выпорхнула из его рук. - Гойл, держи его!
- Нет! помогите!
- Не ори, кроме Снейпа здесь никого нет, а ему ты не нужен... Он не поможет... - Малфой похотливо ухмыльнулся, заклинанием обездвиживая Невилла.
- А можно я? - Гойл взглядом голодного дракона посмотрел на шатена.
- Только после меня...
- Нет... Нет... - Невилл с откровенным ужасом смотрел на приближающегося Малфоя. - Помогите... Хоть кто-нибудь...
- Никто не поможет, Долгопупс. Никто, - Драко провел пальцами по губам юноши, и быстро отдернул руку, чудом избежав укуса. - А ты с норовом... Вот заодно и попробуем на тебе одну штучку... - Драко вытащил из кармана мантии небольшой флакончик. - Зелье, действующее на подобие Империо. Ты станешь первым добровольцем, который испытает его, Долгопупс. Честь, не так ли?
Малфой заставил Невилла открыть рот и буквально влил в него зелье, зажав при этом нос юноши, дабы тот не мог не проглотить жидкость. Невилл секунд двадцать держался, потом сделал глоток. Горло обожгло, потом стало очень холодно - и он потерял сознание. Последним, что он услышал, были слова:
- Что тут происходит, мистер Малфой? - произнесенные холодным голосом, который он так любил...

Профессор Северус Снейп не сразу среагировал на крики "Помогите!" в коридоре. Он думал, что ему показалось. Кто посмеет устраивать беспорядки в опасной близости от помещений, занимаемых зельеваром? Как оказалось, кто-то мог. Когда крик повторился, Снейп выглянул из лаборатории. Около лестницы, ведущей наверх, в холл, кто-то был. И кем-то определенно был Невилл Долгопупс. Мальчик, которого Снейп узнал бы из тысячи - подсказал бы внутренний голос, который кричал безжалостному профессору, что этот мальчишка именно тот, кого Северусу суждено любить... Еще одного он узнал по платиновым волосам. Драко Малфой. Третий, видимо, либо Крэбб, либо Гойл. Снейп вышел из лаборатории, и зашагал к лестнице. Он успел как раз к моменту, когда Малфой заставил Долгопупса выпить какое-то зелье.
- Что здесь происходит, мистер Малфой? - он говорил максимально холодно, ничем не выдавая беспокойства, охватившего его при виде безвольного тела Долгопупса, висящего в воздухе.
- Ничего особенного, профессор, - Малфой не ступал непробиваемостью ему. - Мы с Долгопупсом немного повздорили, и я упросил его выпить одно зелье...
- Какое зелье?
- Ничего особенного, - с нажимом повторил Малфой.
- Мистер Малфой, дайте мне флакон от зелья.
- Профессор, это наши с Долгопупсом дела.
- Вы мой ученик, Драко, значит, если вы причините Долгопупсу вред, это будут не только ваши проблемы, но и мои. А мне не нужны проблемы. Дайте флакон, мистер Малфой.
Драко нехотя протянул склянку. Одного запаха Снейпу хватило, чтобы понять, что если в течение десяти минут Невилл не получит антидоты, то останется только заказать ему красивый гроб. Зелье Подчинения, которое разрабатывали не без его участия - в его состав входила смертельно опасная для Невилла настойка ягод одного редкого вида кактусов. На данный момент зельевара ничуть не интересовало, зачем Драко понадобилось это зелье. Гораздо важнее было донести Невилла до медпункта - у мадам Помфри есть половина нужных лекарств.
- Отнесите его в медпункт. Быстро. И пятьдесят баллов со Слизерина.
- Но, профессор...
- Быстро, мистер Малфой! Вы же не хотите быть обвиненным в убийстве?
- В убийстве? - эхом отозвался Драко, и тут же испуганно пробормотал заклинание левитации, после чего поспешил наверх. Снейп же вернулся к себе за необходимыми отварами и направился туда же - в школьный медпункт.
Оставалось меньше пяти минут. Около кровати Долгопупса сидела плачущая Гермиона Грейнджер и хмурый Драко Малфой. Гермиона с сумасшедшей надеждой уставилась на профессора зелий:
- Что с ним, сэр? Он выживет?
- Это зависит только от того, не будете ли вы мешать, - раздражен отозвался Снейп, поворачиваясь к мадам Помфри. - Отравление. От вас нужны только обычные зелья и заклинания, все остальное я сделаю сам.
- Хорошо, Северус.
Гермиона наблюдала за тем, как Снейп растворял какие-то порошки в отварах, и вливал эти отвары в рот Невиллу, заставляя того проглатывать все. Время неумолимо текло... Вот наконец мадам Помфри наложила последнее заклинание, а Снейп отставил в сторону последний флакон.
- Если он не очнется через полминуты, то, мисс Грейнджер, заказывайте шикарные похороны. С Вами, мистер Малфой, я поговорю отдельно и чуть позже.
Долгожданный миг, когда Невилл с шумом вобрал в себя воздух, едва не стал последним для Снейпа. Впрочем, для того смерть в объятиях гриффиндорки была бы слишком комичной и странной. А потому Северус Снейп разжал её руки, и, перебивая вопли:
- Он жив, жив, жив, жив, ура! - произнес:
- Мисс Грейнджер, умерьте пыл.
- Это поправимо, Герми, - хрипло прошептал Невилл, открывая мутные глаза. С громким визгом Гермиона ринулась к нему, но была остановлена железной рукой Снейпа:
- Мисс Грейнджер, вы хотите, чтобы зелья, использованные мной, оказались потрачены впустую? Не беспокойте больного. Мне жалко времени и денег, потраченных на приготовление того, что может исчезнуть бесследно.
- Нев, ты живой...
- Нет, ёлы-палы, я зомби! - Невилл шутливо рассердился. - Говорящий труп, который сейчас придушит этого у**ка, по недоразумению носящего имя Драко Малфой, своими руками, с невинной надеждой, что уж сейчас у него хватит совести не применять заклинаний и не прятаться за спины своих маленьких друзей!
- Спокойно, Долгопупс, с этим разберусь я сам, - Снейп хмуро посмотрел на Малфоя. - За мной, Драко, - он сделал шаг в направлении двери, но был пойман за руку Невиллом:
- Простите, профессор... Я Вам очень благодарен за то, что вы сделали... И все же... Разрешите поговорить с вами наедине как можно быстрее...
Снейп посмотрел на юношу, собираясь ответит своим обычном категорическим "Нет", но утонул в карих глазах... В них была такая мольба, такая надежда, такая... Безысходность...
- Поппи, мы может остаться вдвоем?
- Недолго, Северус, - кивнула мадам Помфри, выталкивая Драко и Гермиону в коридор.
- Мистер Малфой, ждите меня в лаборатории, - крикнул Снейп в уже закрывающуюся дверь. Он секунду стоял около кровати Невилла, потом подошел к окну, к подоконнику. - О чем Вы хотели поговорить, мистер Долгопупс...
- Я прошу вас выслушать меня, сэр, - голос Невилла звучал негромко, но твердо. - Дело в том, что... Я люблю Вас. Просто люблю... Таким, какой Вы есть... Давно люблю. Я не могу без Вас, мне нужны именно Вы, я уверен в своем чувстве, и пусть оно безответно, я хочу, чтобы вы просто знали... Я... - голос Невилла сорвался на секунду, но он закончил. - Я знаю, что Вы скажете, что это глупо, что я дурак, маленький еще для чувств... И все же...
Зельевар молча переваривал услышанное. Это было несколько неожиданно для него... Он... Он смог стать объектом чьей-то любви? Кто-то, пусть и Долгопупс, любит его? Нет, не так: Долгопупс влюблен в него? Невилл... Тот Невилл, который... Которого он сам любит? Или... Или не любит, а просто хочет, хочет обладать им... Ему казалось, что он хочет невозможного. Теперь эти мысли перешли из разряда невозможных в разряд пошлых и недостойных его...
Снейп, пересиливая себя, хотел уже равнодушно ответить: "Вы правильно считали, мистер Долгопупс", но он имел глупость обернуться и посмотреть на Невилла. И снова утонуть в очах юноши. Упасть в бархатную пропасть, чтобы исчезнуть там. Подчиниться гипнотическому взгляду, чтобы понять, что окончательно пропал. Что готов весь мир отдать для того, чтобы в этих глазах снова появилось тепло, чтобы они сияли улыбкой, чтобы никогда не исчезала из них эта нежность, эта жажда любви - и страх, легкий налет страха, свойственного первому настоящему влечению... Страх от осознания всей мощи любви, живущей в испуганном сердечке - настоящей любви, способной сокрушить стены, проломить все преграды и настигнуть свою цель сквозь время, пространство - или разрушить душевный барьер Северуса Снейпа, что ничуть не легче.
Мастер Зельеварения понял, что впервые в жизни по-настоящему влюбился.
- Невилл... - шагнуть, умудрившись споткнуться на ровном полу и упасть на кровать, опираясь на покрывало по обе стороны бедер шатена. Уловить счастье в карих глазах, и приникнуть к нежным теплым губам. Целовать и целовать, упиваясь поцелуем и достигая пика возбуждения при одной мысли о любимом. Чувствовать руки, гладящие твои плечи, нежно касающиеся шеи, пытающиеся расстегнуть тяжелую мантию. Помогать - потому что мантия слишком стесняет твои движения... Снимать одежду с него, опускаясь губами все ниже и ниже, слыша сдавленные стоны и забывая обо всех запретах. Чувствовать биение сердца где-то около твоих ушей, и продолжать скользить, покрывая поцелуями тело любимого - кому-то оно кажется некрасивым, но для тебя нет форм совершеннее...
- Про... Профессор...
- Просто Северус, - на секунду оторваться от него, чмокнуть в нос, погладить обнаженные плечи. - Ты хочешь?..
- Хочу... Северус... Я... Люблю...
- Знаю.

В городе пахнет только тобою
Низ живота наполняет любовью
Есть только ты и я...
(С)
Tokio, "Когда ты плачешь"

Конец

 Отправлено: 05.04.09 11:52. Заголовок: О боги,в которых я н..

О боги,в которых я не верю...Уж лучше Гил и Барлог)))О_о

 Отправлено: 05.04.09 12:01. Заголовок: Нат, ты продолжаешь ..

Нат, ты продолжаешь начатую беседу или комментируешь фик?)

 Отправлено: 05.04.09 12:22. Заголовок: И то, и другое))))Но..

И то, и другое))))Но фик меня конкретно убил...По уши в землю втоптал!

 Отправлено: 05.04.09 12:29. Заголовок: угу, я мастер на нер..

угу, я мастер на нереально нестандартные пейринги... Ну кто ж еще до такого додумается?) Ни разу не встречал.
И ФарфЙоджи (по Вайсс) тоже, похоже, два челвоека писали - я и еще один фикер, не помню имени, еле нашел...

 Отправлено: 05.04.09 16:04. Заголовок: а нету ли у тебя фан..

а нету ли у тебя фанфика с перингом Флифтик/Альбус?
тоже, весьма экстравагантно XDD

забавная вешица...
большеничего не скажу...

Натан Рал
есть еще главы??
не хочешь выставить??
*строю кавайные глазки*
позя-зя!

 Отправлено: 05.04.09 19:24. Заголовок: Александр Делавер пи..

Александр Делавер пишет:

цитата:

Натан Рал есть еще главы?? не хочешь выставить?? *строю кавайные глазки* позя-зя!

Ну вот, ты стал человеком))))) Ща выложу немного проды...

 Отправлено: 05.04.09 19:26. Заголовок: За что люблю тиамат,..

За что люблю тиамат, так это за здоровый юмор)))приятного чтения)))

 Отправлено: 05.04.09 19:26. Заголовок: НОЧИ ЛОРИЭНА Под с..

НОЧИ ЛОРИЭНА

Под сенью мэллорнов







Disclaimer. Все упомянутые здесь места и герои принадлежат Толкиену (кроме Гилморна, который принадлежит мне). Лориэн и населяющих его эльфов я представляю себе в соответствии с фильмом "Братство кольца". К сожалению, у Халдира, которого играл Крэйг Паркер, был явно не лучший костюмер и гример, поэтому я не могу сказать, что в фильме он меня полностью... эхм... удовлетворил. Так что мысленно я его сильно идеализировала. Зато Румил мне ужасно понравился, да и Орофин с пивом вполне сойдет :)



Предисловие автора. Идея "Ночей Лориэна" появилась у меня давно, почти сразу после завершения "Ночей Мордора", и название "Под сенью мэллорнов" упоминается уже в предисловии к "Выкупу". Этот рассказ должен был стать связующим звеном между "Ночами Ривенделла" и "Демоном из его грез". Итак, Гилморн провел в Имладрисе год после освобождения из плена, еще год отделяет его от новой встречи с Нортом Мораданом. Чем он занимался в это время, и как эволюционировал его образ мыслей, иллюстрирует данный рассказ :) Но только в процессе его написания до меня дошло, что задуманный мной сюжет больше вписывается в реальность не "Ночей Мордора", а "Роланда-2". Поэтому я перестала смущаться, употребляя всякие разные просторечные слова и глумливые обороты. Так что рассказ получился довольно стебным и никак не может служить реальным приквелом к "Демону". А настоящим приквелом к "Демону" получился написанный чуть раньше коротенький рассказ "Ночи Эсгарота". Идея его взялась буквально ниоткуда, и я написала его в два дня. Красивая романтичная история, в отличие от того гнусного слэша, который перед вами :))

Приятного чтения, и учтите, от финальной фразы я сама непроизвольно заржала в голос :)))







В Лориэне Гилморну не понравилось. Исполинские колоннады мэллорнов угнетали, дэлони пробуждали страх высоты, постоянный голубоватый сумрак сбивал ощущение времени, а надменность лориэнских эльфов просто бесила. Они вели себя так, будто он был не посланником короля Трандуила, а лесным дикарем, принимаемым здесь с брезгливой милостью. "Я синда, черт побери, и родич им!" - в ярости думал Гилморн, глядя на иронически вздернутые брови и презрительно искривленные губы своих собеседников, и с удовольствием говорил им всякие гнусности, замаскированные простодушным или преувеличенно учтивым тоном.

- Очаровательный наряд, отлично скрывает недостатки фигуры!

- Ах, как потрясающе ваши жилища вписываются в окружающий пейзаж, ведь они так похожи на птичьи гнезда!

- Этот голубой полусвет замечательно настраивает на благочестивый и целомудренный лад!

- Как вам повезло, что у вас есть Владычица! Она оттеняет сухое и размеренное мужское правление своей исте... искренностью и непосредственностью!

Ну, и все в таком духе. Собеседники злились, а Гилморн откровенно веселился. Надо же было как-то развлекаться, Келеборн просил его погостить в Лориэне несколько дней, пока он не напишет ответ на письмо лихолесского короля. Хорошо, что ему почти не приходилось встречаться с Келеборном. Лориэнский лорд, в отличие от своих подданных, был приветлив и благожелателен, но Гилморну было как-то не по себе в его присутствии. Он краснел, бледнел и запинался, наверняка производя впечатление полного идиота. Бедный эльф боялся лишний раз поднять глаза на Келеборна, уж слишком тот напоминал ему Дэла: в чертах лица ничего общего, но та же гордая посадка головы, высокий рост, широкие плечи воина, спокойная сила и уверенность во взгляде. Тоска Гилморна разгорелась с новой силой. Это, конечно, не лучший способ пережить разлуку - видеть во всех мужчинах черты своего возлюбленного.

Так что он был даже рад, когда страж границы Халдир пригласил его скоротать вечер за приятной беседой и кубком вина на окраине Карас Галадон. Уж в нем-то ничего не напоминало Глорфиндела. Халдир был сноб и ехидная сволочь, это было просто написано поперек его красивой морды. Он начинал высмеивать любой предмет, который только бывал упомянут в разговоре, и временами довольно непристойно. Гилморна это забавляло, пока Халдир не переключился на него самого.

- Слушай, родственничек, у тебя такие маленькие руки, как ты ими натягиваешь лук? - сказал он, беря ладонь Гилморна в свою и слегка ее сжимая.

- Я кого хочешь могу натянуть, - не задумываясь, отозвался Гилморн и попытался отнять руку, но не тут-то было. Халдир накрыл его ладонь другой рукой и погладил.

- А ты пошляк, братец, - он улыбнулся насмешливо.

- А ты нахал. Пусти, а то я подумаю, что ты ко мне пристаешь.

Халдир рассмеялся, но не отпустил его, а подтащил ближе.

- Почему бы и нет?

- Слушай, Халдир, как ты умудрился нажраться с двух стаканов вина? - сказал недовольным голосом Гилморн. Ему определенно не нравилось быть объектом издевательств.

- Ты низкого мнения о себе, родственничек. Думаешь, к тебе можно приставать только спьяну?

Вот теперь Гилморн начал злиться.

- Халдир, какого черта. Не строй из себя извращенца, у тебя плохо получается.

- Может, ты дашь мне пару уроков? - игриво сказал Халдир и сжал его руку сильнее.

- Ты не в моем вкусе, - парировал Гилморн, безуспешно пытаясь разжать его пальцы свободной рукой.

Наглый эльф улыбнулся и подмигнул:

- Ты сначала попробуй.

- А не пошел бы ты куда подальше? С девицами вашими лориэнскими флиртуй!

- Когда ты вот так надуваешь губки, ты вылитая девица, - и Халдир протянул руку к его лицу, явно собираясь коснуться упомянутой его части.

Гилморн увернулся и оттолкнул его руку.

- Может, мне штаны снять, чтобы ты перестал принимать меня за девушку? - пробурчал он мрачно.

- Валяй, - промурлыкал Халдир, хватая его за запястья и дергая к себе.

- По-моему, ты очень хочешь получить в морду! - Гилморн попытался пихнуть его коленом, они оба потеряли равновесие, повалились в траву и принялись бороться.

Силы их были примерно равны, но Гилморн выпил больше и отбивался весьма вяло. У него и в мыслях не было подозревать Халдира в каких-то серьезных намерениях. За сегодняшний вечер лориэнский эльф изрек уже немало сомнительных шуточек, просто на этот раз мишенью стал сам Гилморн. Другое дело, что шутить на эту скользкую тему ему совсем не хотелось, но не хотелось и показать, что она имеет для него какое-то особенное значение. Так что очень скоро Халдир с торжествующим видом прижал его к земле. Гилморн вздохнул, заложил руки за голову и сказал скучным голосом:

- Тебе бы жениться, Халдир. Сразу пройдет охота цепляться к собутыльникам. Или тебе все лориэнские девушки отказали, и ты решил попытать счастья с мужчинами?

Халдир широко улыбнулся, но взгляд его, упершийся в Гилморна, оставался серьезным.

- Да брось, - сказал он вкрадчиво. - Тебе ведь это нравится, признайся.

Сердце у лихолесского эльфа забилось чаще. Ради Эру, что все это значит? Инстинкт робко подсказывал ему об опасности, но разум находил эту мысль абсурдной. Какая опасность могла грозить ему здесь, в Лориэне?

- Если ты про свое дурацкое чувство юмора, то оно мне не нравится, - заявил он.

- Нет, я вот об этом, - Халдир ухмыльнулся и вдруг провел рукой по его бедру.

Гилморн просто оцепенел, глядя на эльфа расширившимися глазами.

- Х-хэл... Что ты д-делаешь? - выдавил он.

Халдир снова его погладил, еще настойчивее, и наклонился к его лицу.

- Ну же, не ломайся. Никто не узнает, мы просто развлечемся один разок, и все.

- Хэл, ты с ума сошел, я не...

- Не делай такой невинный вид, тебе это не идет. Говорят, что в Имладрисе ты строил всем глазки, как девица на выданье, а кое-кому даже позволял себя трогать. И не только трогать...

Перед глазами у Гилморна все закружилось, щеки запылали. Значит, вот какие про него ходят слухи! Эру милосердный, зачем он вел себя так нахально во владениях Полуэльфа? Теперь его считают легкомысленным, может, даже... Сердце у него ускакало куда-то в живот, и все тело охватила слабость.

Может, даже развратным.

Может, именно поэтому лориэнские эльфы разговаривают с ним так надменно. И поэтому Халдир позволяет себе так с ним обращаться...

- Не надо, Хэл, ты что... - разом потеряв голос, прошептал он и попытался оттолкнуть руки Халдира, который начал расстегивать на нем рубашку.

- Ты такой хорошенький, когда смущаешься, - хрипло сказал Халдир, ловя в неожиданно сильный захват запястья Гилморна и заводя их ему за голову.

Лихолесский эльф едва не застонал. Тело его против воли отзывалось на привычную игру, и от цепкого взгляда Халдира, обшаривающего его тело, у него стало жарко в паху. Если Халдир сейчас его поцелует...

Дыхание коснулось его щеки, и Гилморн закрыл глаза, ожидая прикосновения горячих губ. Но вместо этого Халдир принялся довольно грубо тискать его через одежду, что совсем не казалось эротичным. Гилморн попробовал освободить руки и отпихнуть его, но безуспешно. Эльф придавил его к земле, тяжело дыша и заводясь с каждой минутой все сильнее. Он шептал, скользя руками по телу Гилморна:

- Ну же, детка, покажи, на что ты способен. Мне давно хотелось попробовать красивого и опытного мальчика. Да, вот так, давай, раздвинь ножки!

- Не надо, Хэл... Отпусти...

- Перестань прикидываться, - ухмыльнулся Халдир. - Ты ведь это любишь, правда? - он поймал его рот своим, целуя грубо, без малейшего намека на нежность, расстегивая на эльфе штаны и залезая под них ладонью.

- Ух ты, что у нас здесь... А еще говорил, что не хочешь!

- Не надо... - простонал Гилморн, чувствуя себя абсолютно беспомощным в руках Халдира. Все остальные слова просто улетучились из его памяти. - Не надо, Хэл, ну пожалуйста...

Он изнемогал от стыда за свою явную и очевидную испорченность. То, что делал с ним Халдир, было унизительным, гадким... и возбуждающим тоже, но от этого унижение не становилось меньше. "Светлая Элберет, я вел себя как дешевая шлюха, вот и нарвался. Это наказание, расплата, я сам во всем виноват..."

Он сделал последнюю попытку справиться с ситуацией и сказал дрожащим голосом:

- Халдир, я не хочу. Отпусти меня, пожалуйста.

- Ну уж нет, детка, - эльф недобро ухмыльнулся. - Ты сам напросился, завлекал меня весь вечер, а как до дела дошло, сразу в кусты? Я с собой играть не позволю.

- Я не завлекал! - слабо пискнул Гилморн.

Халдир перевернул его на живот и одним движением стащил с него штаны до колен. Когда он засмотрелся на татуировку на спине Гилморна, лихолесский эльф попробовал вырваться, но Халдир шлепнул его по заду и прижал к земле.

- Не дергайся! - сказал он повелительно и стал расстегивать штаны.

От обиды и унижения к горлу лихолесского эльфа подступили рыдания. Гилморн окончательно сдался, тело его безвольно обмякло под навалившимся на него эльфом. Глотая слезы, он прижался щекой к земле, стараясь дышать глубоко, не всхлипывать и расслабиться. Пытаясь убедить себя, что он правда этого хочет, что Халдир будет с ним поласковее, если он не будет сопротивляться. Но ласковым его любовник не был ни одной минуты. Гилморн не сдержал крик боли, когда Халдир резко вставил ему свой член, воспользовавшись для смазки только чуточкой слюны, и начал двигаться. Это было больно, почти все время, Халдир был не столько груб, сколько неумел и тороплив. Он все делал не так - не тот ритм, не тот угол. Впрочем, иногда он задевал те места, которые нужно, чисто случайно, надо полагать. От этого Гилморн вздрагивал и приглушенно постанывал, а эрекция его становилась просто болезненной. Он пытался двигаться навстречу Халдиру, но тот всем своим весом наваливался на него, заставляя лежать смирно, и Гилморн не мог даже прикоснуться к своему пульсирующему желанием члену. В довершение всего, поза была очень неудобной, ему приходилось изо всех сил упираться локтями и коленями, чтобы не елозить по земле животом и прочими нежными частями тела, так что у него ломило спину, плечи и шею, а попка, терзаемая Халдиром, зверски болела.

Когда Халдир кончил, Гилморн чуть не зарыдал от разочарования и досады.

- Понравилось, детка? - сказал эльф самодовольно, слезая с него.

- Потрясающе, - процедил Гилморн сквозь зубы, но сарказм его совершенно ускользнул от Халдира. Тот покровительственно похлопал Гилморна по заду, привел в порядок свою одежду и скрылся из виду.

Желание, разбуженное и не удовлетворенное торопливым любовником, не проходило, более того, становилось невыносимым. Вздохнув, эльф стиснул ладошкой член и за полминуты облегчил свои страдания, зажимая себе рот свободной рукой, чтобы не издавать слишком громких стонов. Потом Гилморн кое-как натянул штаны и некоторое время лежал неподвижно, свернувшись калачиком, тупо глядя на шевелящиеся возле лица травинки. Хотелось плакать, но поскольку слезы - это неудовлетворенная сексуальная энергия, а он уже худо-бедно сам себя удовлетворил, то заплакать не получалось.

На душе у Гилморна было препохабно. Он чувствовал себя жалким, беспомощным и несчастным. Его использовали. Отымели. Халдир, гадина, даже не пытался сделать вид, что Гилморн ему нравится. Нет, он его трахнул потому, что считал распутником, дешевкой. "Я и есть дешевка, - подумал с горечью Гилморн. - Стоило пальчиком поманить, и уже готов. Как я мог так легко сдаться? Ведь я же не хотел этого, я не хотел валяться в кустах с первым встречным, почему я не мог сопротивляться?" Он почти себя ненавидел. Но это было не слишком приятно, поэтому мало-помалу его ненависть обратилась на Халдира. Награждая его про себя всякими прозвищами, из которых самым лестным было "самодовольный болван", Гилморн прокрался к своему жилищу и заперся там. Ему казалось, что следы объятий и поцелуев Халдира просто горят на нем, и каждый встречный будет смеяться и показывать на него пальцем.

Весь следующий день он прошатался по Карас Галадон, одинаково избегая мест и пустынных, и полных жителей. Он опасался встретить Халдира, но его нигде не было. Наверное, услали на границу, Халдир занимался здесь тем же, чем он сам в Лихолесье, это было одной из причин, почему Гилморн принял его приглашение. Лихолесский эльф немного расслабился... и загрустил. Обиднее всего было то, что красивый сероглазый страж границы ему нравился. Стоило ему только попросить вежливо и быть понежнее, он получил бы такую ночь любви, которую никогда не забыл! У Гилморна даже зародилась робкая мысль: а что, если разыскать Халдира и к обоюдному удовольствию немножко просветить его по части мужской любви? Однако ему пришло в голову, что Халдира сначала придется связать, чтобы он не совал свои грубые лапы куда не надо. Потом бедный эльф подумал, что Халдир теперь так его презирает, что даже разговаривать не захочет, и загрустил еще больше. Он дал себе твердое обещание ни за какие коврижки не оставаться больше ни с кем наедине, прекратить рискованные разговоры и вообще вести себя тише воды, ниже травы.



***



Когда Румил с Орофином предложили ему искупаться в пруду в окрестностях Карас Галадон, Гилморн посмотрел на них с подозрением, ища на их лицах свидетельство какого-нибудь подвоха. Но два красивых светловолосых эльфа, с которыми он познакомился за ужином, ответили ему взглядами доброжелательными, практически простодушными. Он решил, что если он не станет пить и будет держаться начеку, ему ничего не грозит. И согласился. Зря, как оказалось.

На берегу пруда их поджидал ухмыляющийся Халдир, и это совсем не выглядело случайной встречей. Гилморн кинул взгляд на Румила с Орофином. Они тоже не были удивлены. Чертовски подозрительно. Потом Гилморн заметил еще кое-что, и у него подкосились ноги. Между эльфами было несомненное сходство, хотя и не заметное сразу, но убедительно свидетельствующее, что все трое - братья.

- Соскучился, родственничек? - промурлыкал Халдир, подходя ближе.

Гилморн попятился и натолкнулся спиной на Орофина. Он почувствовал мгновенный всплеск ужаса. Эру милосердный, он просто не выдержит, если они проделают все то же самое втроем! Он задрожал и вяло попытался оттолкнуть Орофина, который положил ему руки на талию и привлек к себе.

- Я, пожалуй, пойду, - сказал Румил.

- Румил, не надо, не уходи, это не то, что ты думаешь, я вовсе не собираюсь... - у Гилморна перехватило горло, и он не закончил.

- В личные дела я не вмешиваюсь! - заявил Румил, краснея и отводя глаза. Он развернулся и исчез за деревьями, оставляя Гилморна в лапах своих развратных братьев.

- Я буду кричать, - прошептал Гилморн еле слышно. Кричать в этот момент он вряд ли мог, особенно когда Халдир прижался к нему спереди и стал целовать его в шею.

- Конечно, будешь, - сладострастно сказал эльф, ненадолго отрываясь от своего занятия. - Еще как будешь, уж мы-то постараемся. Ты ведь этого хочешь, правда, детка?

Все, что случилось потом, было вполне предсказуемо. Халдир с Орофином принялись целовать его и лапать в четыре руки, и опять он самым позорным образом возбудился и не смог выдавить ничего, кроме слабых неуверенных протестов. Орофин был нежнее, чем его нахальный братец, но он тоже не особо церемонился. Они раздели Гилморна, а потом разложили его на земле и отодрали, как хотели. По очереди, конечно, Гилморн вообще сомневался, что им известно о существовании орального секса, зато каждый по два раза, видимо, их заводило смотреть друг на друга. Он покорно подставлял им свою многострадальную задницу и только вскрикивал иногда, когда кто-то из них входил в него особенно глубоко и резко, или когда сперма обжигала его раздраженную норку.

Нельзя сказать, что это было совсем так уж плохо, ведь оба его непрошеных любовника были красивые, сильные, властные, Гилморну нравились такие мужчины. К тому же грубость до определенных пределов его возбуждала, и один раз ему даже посчастливилось кончить (ценой прямо-таки нечеловеческих усилий, потому что прикасаться к себе открыто на глазах у братьев он стеснялся). Но по доброй воле он никогда больше не лег бы в постель ни с Халдиром, ни с Орофином: так они были торопливы, невнимательны и самоуверенны, заботились исключительно о своем удовольствии, будто бы считали, что сам факт их внимания должен Гилморна осчастливить.

Когда они с ним закончили и убрались, Гилморн был так измучен, что едва мог пошевелиться. Только через полчаса он нашел в себе силы, чтобы искупаться в пруду, после чего натянул одежду прямо на мокрое тело и устроился в корнях мэллорна на охапке листвы. Но сон к нему не шел, а мысли в голове так и роились, как злобные лесные осы. Кусали так же больно, надо заметить. "Я сам виноват, не смог отказать, позволил им обращаться со мной, как со шлюхой, Эру милосердный, как стыдно, отвратительно и мерзко, что же мне теперь делать..." В конце концов ему надоело упиваться жалостью к себе, и он начал рассуждать более здраво. "Почему они за меня решают, что мне нравится, а что нет? Я имею право выбирать, с кем мне спать. А Халдиру и уж тем более Орофину я ничего не предлагал! Вранье это, что я его завлекал! Я же говорил "нет", может быть, не слишком решительно, но говорил, почему они меня не послушали? Если бы я хотел, я бы так и сказал!" На глазах у него выступили слезы бессильной ярости. Уж точно, в здравом уме никто не пожелает таких развлечений. Да его же просто изнасиловали! И кто? Не враги, не разбойники с большой дороги, не какие-нибудь подонки в темном переулке, а его собственные родичи, которым он доверял!

Чувство жалости к себе сменилось другим, малознакомым, но упоительным чувством - жаждой мести. Гилморн сел, вытер слезы и подумал о том, чего ему хочется. Думал он до тех пор, пока лицо его не просветлело и на губах не заиграла довольная улыбочка. О том, как добиться желаемого, ему пришлось подумать подольше, но и с этим он справился. После чего эльф улегся на импровизированное ложе и спокойно уснул, лелея в душе свой коварный план.



***

 Отправлено: 05.04.09 19:39. Заголовок: *** Халдир зак..

***



Халдир закрывал глаза и видел узкие бедра и округлые аппетитные ягодицы. Открывал глаза и видел то же самое. Практически как наяву. Иногда картины менялись - это могли быть бездонные голубые глаза в черной кайме ресниц, чуть припухлые розовые губы, стройные ноги в высоких сапогах, узкие кисти с длинными нежными пальцами, россыпь косичек бледного золота, тонкая талия или по-кошачьи выгнутая спинка с дорожкой позвонков и приподнятыми крыльями лопаток. Или все это вместе - то есть их обладатель. Гилморн, маленький эльф из Лихолесья, в котором пленительно сочеталось бесстыдство и стыдливость, распутство и невинность. Иногда Халдиру вспоминалось и другое, и тогда обжигающая волна возбуждения пробегала по его телу. Как маленький эльф краснел, опуская глаза, как умолял его своим мелодичным голоском, как вздыхал и стонал, двигаясь под Халдиром, как сжимал его своей упругой горячей плотью...

"Я что, в него влюбился?" - с кривой улыбкой подумал Халдир. Нет, это невозможно. Просто он еще не насладился сполна маленьким эльфом, стоит только еще пару раз его оттрахать, и желание будет удовлетворено. Где, интересно, сейчас Гилморн? Может быть, стоит навестить его в отведенном ему жилище? Если закрыть ему рот ладонью и не давать сильно брыкаться, никто ничего не услышит. Святые Валар, как его заводила напускная скромность лихолесской крошки! Все эти просьбы, сопротивление для вида, даже слезы на глазах - все предназначено для того, чтобы набить себе цену и сильнее разжечь вожделение в своих любовниках. А эта татуировка, Манвэ-вседержитель! Черно-серебряный дракон, который черт-те куда засунул свой хвост, при одном взгляде на него можно кончить!

Халдир уже окончательно решил наведаться в гости к Гилморну и трахнуть его разок, даже если для этого придется связать лихолесского развратника и заткнуть ему рот. А Орофин получит свое вечером, да и сам Халдир к нему присоединится. Как заманить Гилморна подальше в лес, чтобы развлечься без помех на пару с братцем, он придумает потом. Сразу после того, как утолит мучающий его голод плоти. Халдир встал и...

...и оказался лицом к лицу с объектом своих желаний.

- О, Хэл, а я как раз тебя ищу, - Гилморн улыбнулся самой соблазнительной улыбкой, которую когда-либо видел Халдир на устах мужчины. Поразмыслив, он мог бы прийти к выводу, что до сих пор не видел настолько соблазнительной улыбки даже на устах женщины. Но способность размышлять он мгновенно утратил, как только взглянул в глаза цвета неба, игриво поблескивающие из-под ресниц.

- Я скучал, - сообщил Гилморн.

Рука лихолесского эльфа как бы бессознательно теребила ворот рубашки, открывая нежную белую шейку. Халдир облизнул губы, не в силах отвести глаз от этого зрелища.

- Ммм... я тоже, - сказал он, с усилием переводя взгляд на лицо своего собеседника.

- Я тут подумал... - Гилморн залился краской и совсем опустил глаза. - Мы могли бы... Если ты, конечно, хочешь...

- Идем за мной! - быстро сказал Халдир, с трудом поборов желание закинуть эльфа на плечо и утащить в лесную чащу. Он еще помнил, что вокруг полно любопытных глаз.

Минут через пятнадцать они очутились за пределами Карас Галадон, и Халдир немедленно опрокинул маленького эльфа на землю под сенью развесистого мэллорна и принялся жадно его целовать.

- Здесь нас никто не потревожит? - очаровательно смущаясь, прошептал ему Гилморн на ухо.

- Нет, нет, сюда никто не придет, давай, раздевайся, не томи, я хочу твою попку, - сбивчиво забормотал Халдир, пытаясь содрать с эльфа штаны.

Тот извернулся под Халдиром и прижал ладонь к его паху, лукаво улыбаясь.

- Я могу показать тебе еще много чего интересного. Если ты, конечно, хочешь, - шепнул он.

Халдир не успел удивиться перемене, произошедшей с маленьким лицемером. Тот принялся гладить его член через штаны, и Халдир тяжело задышал, хватая его за плечи и притягивая ближе к себе. Нежные ручки расстегнули его ремень, забрались под ткань и обхватили его напряженную плоть. Халдир застонал и откинулся назад, глядя, как Гилморн ласкает его, наклоняясь все ниже... и вдруг его распущенные волосы накрывают бедра Халдира, а губы, влажные обжигающие губы охватывают его член! Тело Халдира скрутила судорога неистового, неизведанного наслаждения, голова откинулась, рот открылся в беззвучном крике. Он дернулся, засаживая член глубже в сладкий ротик эльфа.

- Тише, тише, расслабься, - успокаивающе промурлыкал Гилморн. - Сейчас все будет.

Он стащил с Халдира сапоги и штаны и снова встал перед ним на колени. Теперь Халдир позволил ему взять инициативу в свои руки (ну... эээ... не совсем в руки, конечно... и не совсем инициативу...). Сильные губы обрабатывали его, каждым движением даря ему блаженство Амана, пока ему не почудилось, что он вот-вот оторвется от земли и полетит. Но ритм прервался, губы отпустили, тело передвинулось, охватывая его бедра коленями, руки потянулись куда-то. Халдир попробовал схватить негодника, подмять под себя и прекратить, наконец, эту приятную, но совершенно не удовлетворяющую его игру. И обнаружил, что руки не двигаются, а когда рассеялся туман в глазах, увидел тонкий кожаный ремешок на запястьях. А еще через мгновение негодник завел ему руки за голову и прикрутил к корню мэллорна. И сел, улыбаясь и сверкая голубыми глазищами.

- Что за шутки? Ну-ка отпусти меня немедленно! - прорычал Халдир, дергая ремешок.

- Иначе что? - ехидно ухмыльнулся его любовник.

- Если ты меня сейчас же не отпустишь, то я... Ааахх...

Договорить он не смог, потому что Гилморн наклонился и стал ласкать его член губами, иногда пробегая быстрым горячим язычком по стволу и головке. Он обхватил его пальцами у основания, поглаживая и сжимая в том же ритме, и Халдир больше был не способен выговорить ни слова, только стонал в голос и запрокидывал голову, чувствуя приближение оргазма. Но в тот самый момент, когда он уже был почти готов извергнуть свое семя в искусный услужливый ротик, Гилморн снова его выпустил.

Халдир громко вскрикнул, умоляя любовника не останавливаться. Тот ответил ему все той же ехидной ухмылкой.

- Теперь ты представляешь, каково было мне, родственничек, - сказал он безжалостно.

От ярости и унижения лориэнский эльф задергался в путах, выплевывая бессвязные угрозы. Он обещал отшлепать наглеца, отодрать его так, что он неделю сидеть не сможет, выпороть его своим ремнем, посадить голой задницей в муравейник и Эру знает что еще. Гилморн прижал его бедра к земле, чтобы Халдир не мог двигаться, и снова взял его член в рот. И снова он с садистской точностью остановился за мгновение до того, как Халдир сумел кончить.

Лицо Халдира исказилось, он задыхался, желание острыми когтями раздирало его тело, перед глазами плавал туман. Слабым голосом лориэнский эльф начал умолять жестокого любовника дать ему хоть какое-нибудь удовлетворение, не мучить его больше. Гилморн улегся на него, поглаживая его грудь через расстегнутую рубашку, в глазах его горел огонек мстительного наслаждения.

- Хэл, а ты помнишь, как я тебя умолял? Как просил отпустить меня, говорил, что не хочу, упрашивал не делать этого со мной? Я не люблю, когда меня берут против воли!

Тяжело дыша, Халдир мерил его глазами, ноздри его раздувались. Однако в короткой схватке гордости и вожделения гордость проиграла, и он выдавил:

- Ну прости меня, детка, признаю, я был груб, но это потому, что ты меня просто с ума сводишь.

- Не слышу искреннего раскаяния, - сказал паршивец ехидно.

Халдир кривился, кусая губы. Он застонал, когда Гилморн снова нащупал его член, легко сжал и начал изматывающе медленно двигать ладонью.

- Тебе ведь никогда не доставляли удовольствие таким способом? - проворковал лихолесский эльф, припадая поцелуем к шее Халдира. Тот снова застонал, беспомощно и жалобно. - Представь, я могу облизывать и сосать тебя... ты будешь таять от наслаждения под моими губами... я дам тебе войти так глубоко, как ты хочешь, прямо в глотку, сожму тебя губами, выпью твое семя до последней капли... Ты хочешь этого?

Глаза Халдира закатились. Одни только слова Гилморна вызывали в нем бесстыдную, непристойную похоть, от которой он просто изнемогал, а член его чуть не разрывался от прилива крови. От мысли же, что это может стать реальностью, он почти терял сознание.

- Пожалуйста, Гилморн... обещаю, все что захочешь, только сделай это...

Губы лихолесского эльфа скользили по его коже.

- Ты и правда готов на все? Так быстро? Мне нравится, какой ты горячий и нетерпеливый, Хэл. С Орофином мне пришлось повозиться дольше.

- Что ты сделал с моим братом? - с тревогой спросил Халдир, на секунду забывая о терзающем его желании.

- Ничего, на что он не дал бы своего согласия. Ну, сразу он, конечно, не согласился, и мне пришлось раз пять доводить его до грани оргазма язычком...

- И что ты потребовал от него? - пересохшими губами спросил Халдир. Опасный блеск глаз лихолесского эльфа одновременно и пугал его, и заводил.

- Совсем немного. Всего лишь оказать мне аналогичную любезность.

- О нет! - простонал Халдир, закрывая глаза.

- Да, родственничек, да... И знаешь что, у твоего братца хорошие задатки, ему бы немного практики, ты понимаешь, о чем я?

- Замолчи, ты, развратный эльф!

Гилморн тихонько рассмеялся.

- Я всего лишь плачу тебе той же монетой. Ты думал, со мной легко справиться, да? Думал, я без слова позволю тебе вытворять все, что ты хочешь? Нет, Хэл, настала пора справедливого возмездия.

Халдир упрямо мотнул головой и процедил:

- Я не стану этого делать!

- Ну что ты, Хэл, я не собираюсь повторяться. Так ты хочешь узнать, что я приготовил для тебя?

С этими словами он сдвинулся вниз и лизнул горячим языком член Халдира.

- Да, о Эру, да, говори быстрее, и покончим с этим! - вскрикнул тот.

- Я подумал, что тебе будет полезно узнать, как чувствует себя пассивный партнер, - промурлыкал Гилморн и для подкрепления своих слов забрался пальчиками в ложбинку между ягодиц эльфа. Халдир вскрикнул в ужасе:

- Нет! Ни за что!

- Успокойся, Хэл, я не буду с тобой так же груб, как ты был со мной. У меня достаточно опыта, чтобы сделать секс приятным для обоих, - с мстительной усмешкой произнес Гилморн.

Он достал флакончик с ароматическим маслом и принялся смазывать свои пальцы. Халдир следил расширенными глазами за его манипуляциями, не в силах вымолвить ни слова, потому что язык его сковало стыдом и страхом. Он не мог даже позвать на помощь, а если бы и мог, что толку? Позволить застать его здесь с голой задницей в обществе развратного лихолесского эльфа, с которым он обошелся, скажем так, не самым деликатным образом...

Халдир невнятно запротестовал, когда скользкий палец вошел в тесное отверстие в его теле.

- Тише, расслабься, - сказал Гилморн. - Тебе даже понравится, обещаю.

Прямо сейчас Халдир в этом очень сомневался. Ощущения были не слишком приятными, а ведь это всего лишь палец, а не кое-что потолще! Потом он вспомнил, как безжалостно он сам брал лихолесского эльфа, и почувствовал дурноту. Должно быть, это чертовски больно, и если Гилморн решит проделать с ним то же самое...

Эльф добавил еще один палец, и Халдир дернулся, пытаясь освободиться. Гилморн промурлыкал что-то успокаивающее и свободной рукой начал ласкать его член в такт тому, как двигались его пальцы. Он слегка развел их, как ножницы, растягивая узкое отверстие. Потом добавил третий палец. Халдир задышал чаще, это уже было больнее, и опять он вспомнил, как они вдвоем с Орофином неистово трахали Гилморна, не давая ему ни минуты отдыха.

Он вскрикнул, когда пальцы эльфа задели внутри него какую-то точку, которая посылала волны дрожи по всему его телу. Приятной дрожи. Сладостной! Теперь он не сомневался, что хочет еще. Халдир застонал и развел колени шире, подаваясь навстречу своему любовнику. Гилморн почти вытащил пальцы, потом снова вогнал их в упругую плоть и снова задел ту же точку, при этом не забывая поглаживать член эльфа.

- Да! Еще! - вскрикнул Халдир, насаживаясь на его пальцы.

От прикосновений любовника у него звезды вспыхивали перед глазами, по позвоночнику бежали мурашки, и все мышцы напрягались, как струны.

- Пожалуйста... Гил... морн... Ооо, Валар...

И почти в тот же самый момент, когда влажные губы сжали его член, Халдир кончил, с такой силой, что у него потемнело в глазах.

Когда он пришел в себя, Гилморн наклонился над ним, глядя полными страсти глазами.

- Ты такой горячий, Хэл, - шепнул он, облизывая губы. - И сладкий...

Он выглядел так эротично, что Халдир почувствовал новую волну возбуждения. Член его дрогнул, возвращаясь к жизни. Гилморн не мог этого не заметить. С легкой улыбкой он потерся об него бедрами:

- Хочешь еще?

- Да, - прохрипел Халдир, глядя на него безумными глазами.

Гилморн неторопливо разделся и встал на колени между раздвинутых ног лориэнского эльфа. Увидев, что он смазывает свой член, Халдир понял, что он собирается делать, и задрожал, заливаясь краской смущения. Разрываясь между стыдом и желанием, он прошептал жалким голосом:

- Не надо... я не хочу... - осознавая с ужасом, что говорит сейчас то же самое и тем же самым тоном, что и Гилморн в те ночи, которые он провел с Халдиром и Орофином.

- Я же сказал, что не буду с тобой груб, - Гилморн словно прочел его мысли. - И не стану делать ничего, о чем ты сам меня не попросишь.

И конечно же, Халдир его попросил. А что ему оставалось делать, когда лихолесский развратник снова залез пальцами в его тесную дырочку и ласкал его изнутри, доводя до сумасшедшего экстаза! Халдир вздыхал, стонал, вскрикивал, дергался в путах, сжимал ногами талию своего любовника и умирал от стыда, слыша свой собственный умоляющий голос. Наконец Гилморн сжалился и овладел им, осторожно, нежно, причиняя лишь немного боли, которая почти сразу же сменилась обжигающим удовольствием. Лориэнский эльф заорал во все горло от переизбытка чувств, когда его семя вылилось на руку любовнику, а тот кончил внутри него, вдохновленный судорожным сжатием всех его мышц. С трудом придя в себя после оргазма, Халдир обнаружил себя в объятиях Гилморна, тот отдыхал, прижавшись к его плечу и рассеянно поглаживая Халдира по животу. Еще Халдир обнаружил, что руки его свободны. Гилморн, улыбаясь, приподнялся на локте и поцеловал его в губы.

- Мне было очень хорошо с тобой, Хэл. Думаю, мы квиты.

Халдир отвернулся, заливаясь краской. Он был не в силах смотреть в озорные голубые глаза.

- Не воображай, что я тебе это прощу, - пробормотал он.

- Что ты, я и не надеялся заслужить твою признательность, - хихикнул Гилморн, начиная одеваться. - Может быть, Орофин сможет тебя утешить. Или ты его, уж как договоритесь.

Прежде чем уйти, он снова поцеловал Халдира, и тот, вздохнув, ответил на поцелуй. Этим сладким губкам невозможно было сопротивляться.

Халдир дал себе твердое обещание ни за какие коврижки не связываться больше с Гилморном. И вообще ни с кем из лихолесских эльфов. Святые Валар, но каков развратник! Предложить ему спутаться с собственным братом! Нет, он, конечно, не будет спорить с тем, что Орофин весьма привлекательный эльф, и... Интересно, что Гилморн имел в виду под "хорошими задатками"?



***



Гилморн был доволен собой. Месть удалась ему в совершенстве! Наглый Халдир, умоляющий взять его, сделать с ним все, что душа пожелает, и сдержанный Орофин, ласкающий его нежными губами, дрожа от желания! Эти воспоминания дарили ему чувство триумфа и почти физического наслаждения. Зато картины того, как братья гнусно его использовали, поблекли в его памяти окончательно.

Удовольствие стало еще более полным, когда по заслугам получил и Румил. Гилморн не мог простить юному эльфу того, что тот не пожелал вмешаться и бросил его на милость своих братцев, хотя понимал, что дело нечисто. С другой стороны, вина его была не столь велика, чтобы использовать против него оружие такой же убойной силы, какое он использовал на его братьях.

После недолгих раздумий Гилморн изобрел небольшую, но вполне достойную пакость и немедленно воплотил ее в жизнь. На глазах примерно у десятка эльфов он подкрался к Румилу, обнял его рукой за талию, чмокнул в губы и сказал томным голосом с непередаваемым выражением на лице: "Дорогой, ночь была потрясающая!" Кругом раздались смешки, Румил покраснел до кончиков ушей, а Гилморн прошептал ему на ухо: "Это отучит тебя потакать твоим развратным братцам!" - и испарился, довольный собой еще больше, чем раньше. Его собственную репутацию вряд ли что-то могло испортить, а вот Румил после его вольной выходки какое-то время побудет мишенью для острот и намеков.

Гилморн тепло попрощался с Келеборном и Галадриэлью, даже забыв смутиться и покраснеть обычным порядком при взгляде на лориэнского лорда, получил письмо для короля Трандуила и покинул Карас Галадон. Напевая себе под нос, он шел через лес к эльфийскому посту на границе, где оставил свою лошадь, когда его окликнул сзади знакомый голос. Его догнал слегка запыхавшийся Румил.

- Послушай, Гилморн, я... я хочу извиниться, - нерешительно сказал он, снова краснея. - За себя и за моих братьев тоже. Они не имели права так поступать, а я должен был их остановить. Я могу рассчитывать... как-то заслужить твое прощение? - он коснулся рукава лихолесского эльфа и робко заглянул ему в глаза.

- Конечно, можешь, - ответил Гилморн, без промедления обнимая его за талию и целуя в губы.

Колени у юного эльфа подогнулись, и он пролепетал:

- Что ты делаешь?

- Соблазняю тебя, - честно сказал Гилморн и снова его поцеловал. - Разве тебе не нравится? А так?

- Нравится, но... Эру... Ооо... Ммм...

- А вот так? - продолжал безжалостный мучитель. - Если скажешь "нет", я тут же прекращу.

Румил закатил глаза, застонал и без единого протеста позволил унести себя в заросли кустарника.

...В Лориэне Гилморна запомнили надолго.

 Отправлено: 05.04.09 20:20. Заголовок: Натан Рал пишет: ....

Натан Рал пишет:

цитата:

...В Лориэне Гилморна запомнили надолго.

я ржал...
откровенно ржал...

это самая ржачная часть или глава...
я уже запутался, но блин...
автор просто молодец XDD

 Отправлено: 05.04.09 21:31. Заголовок: АвторША!Но да, молод..

АвторША!Но да, молодец)))Вот таких девушек надо любить и оберегать ХДДДД Проды?

 Отправлено: 06.04.09 03:43. Заголовок: Алекс, если очень хо..

Алекс, если очень хочется - то будет)) Но имей в виду, что если есть заказчик, то я его указываю...
Нат, проды, проды)

«Миелофон», драббл, кроссовер «Гостья из будущего» и «Weiss Kreuz»

- Алиса! Алиса! ты нашла миелофон?..
- Да! – девочка победно улыбнулась. – Пойдем, покажу...
Заинтригованный Коля последовал за ней. Девочка вела его в какой-то Всевышним забытый переулок, в заброшенный дом...
Посреди комнаты на стуле сидел рыжеволосый человек, лениво стряхивающий пепел с сигареты на дорогой ковер. Алиса с гордостью подошла к нему.
- Вот.
- Что?! – Коля уронил челюсть.
- Миелофон!
- Шульдих, - мягко поправил ее мужчина.
~ Рад познакомится с тобой, мальчик! ~ промурлыкал в голове у Коли чей-то непонятный голос. А мужчина обольстительно улыбнулся.

 Отправлено: 06.04.09 08:41. Заголовок: Алексей Воронской пи..

Алексей Воронской пишет:

цитата:

Нат, проды, проды)

Ты тоже это читаешь???
Алексей Воронской пишет:

цитата:

~ Рад познакомится с тобой, мальчик! ~ промурлыкал в голове у Коли чей-то непонятный голос. А мужчина обольстительно улыбнулся.

"Нервно хихикая, сползает под стол"Мааааать вашу...

 Отправлено: 06.04.09 11:24. Заголовок: Алексей Воронской - ..

Алексей Воронской - ненене, меня такой перинг не интересен))
просто сам факт существования егоо - меня смешит))

Натан Рал авторша, дак авторша...
но я всегда считал, что у слова "автор" не должно быть пренодлежности к роду XDD

и да, проду тащи сюда XDD

 Отправлено: 06.04.09 11:26. Заголовок: Уууууу, эксплуататор..

Уууууу, эксплуататоры нещщщасные...Ща дам...

 Отправлено: 06.04.09 11:30. Заголовок: Тиамат НОЧИ ЭСГАРОТ..

Тиамат

НОЧИ ЭСГАРОТА







- После меня у тебя были любовники, красавчик?
- Были, - лаконично ответил Гилморн.
Тиамат, "Демон из его грез"





В темноте узкая ладонь коснулась моей руки, и незнакомый голос попросил:

- На зажигай света.

В первый момент я едва сдержал возглас изумления и отпрянул инстинктивно, натолкнувшись спиной на дверь.

- Ключ у меня, - сказал таинственный незнакомец. - Я хочу поговорить с тобой.

Оказалось, он умудрился вынуть ключ из дверного замка прямо за моей спиной, так бесшумно, что я ничего не услышал. С таким же успехом он мог бы воткнуть кинжал мне в сердце, и я бы даже не успел понять, что умираю. Значит, убивать меня он не собирался, и я расслабился, поняв это.

А еще я понял, кому принадлежит этот красивый мелодичный голос, и перестал удивляться тому, как мой ночной гость сумел проникнуть в запертую комнату на третьем этаже гостиницы. Если хоть половина того, что рассказывают об эльфах, правда, то он мог влететь ко мне в окно вместе с облачком тумана или невидимкой пройти по коридору, полному людей. Значит, он не собирался и грабить меня - смешно предполагать, что кому-то из Перворожденных мог понадобиться кошелек богатого путешественника.

- Что могло понадобиться эльфу от смертного? - спросил я с интересом, безуспешно пытаясь разглядеть его во мраке.

Он подошел поближе. Глаза мои постепенно привыкли к темноте, и я различил его силуэт на фоне чуть более светлого прямоугольника окна. Высокий, с меня ростом.

- Ты знаешь, кто я? - задал он вопрос, с беспокойством, как мне показалось.

Похоже, дело, которое привело ко мне эльфа, весьма деликатного свойства, иначе он так не стремился бы сохранить инкогнито. Но я даже не подозревал, насколько деликатного...

- Ни малейших предположений, - ответил я честно. - Кроме того, что ты эльф. Тебя выдает голос и легкость движений. Мы встречались в Лихолесье?

- Я видел тебя, - лаконично ответил он.

На своем пути из Ривенделла я проезжал мимо владений короля Трандуила. Имя Джарида Аль-Хайди было ему неизвестно, но он заинтересовался, услышав о путешественнике из Харада, и меня пригласили к нему во дворец. За время моего пребывания в Лихолесье я видел, может быть, десятка два представителей этой благородной расы, но говорил только с пятью или шестью из них, включая самого короля Трандуила. Так что неудивительно, что я не узнал голоса моего собеседника.

Некоторое время он молчал, будто колебался, а потом неожиданно спросил:

- Это правда, что тебя привлекают мужчины?

Я помедлил с ответом. Вопрос меня не смутил, но меня уже предупреждали, что мужская любовь в северных странах не в почете. Более того, многим даже неизвестно о ее существовании.

- Я не имею обыкновения обсуждать свои личные пристрастия с незнакомцами, - сказал я осторожно, вложив в свою фразу намек на вопрос, но эльф его проигнорировал.

Он вдруг оказался совсем близко от меня, наклонился к моему уху и сказал, понизив голос, почти шепотом:

- Тебе нравятся мужчины и нравятся эльфы. Я видел, как ты смотришь на нас. Я знаю этот взгляд.

От его интимного тона, от легкого дыхания, коснувшегося моей щеки, по моей коже пробежали мурашки. Но я еще вполне владел собой, поэтому отозвался слегка насмешливо:

- Раз уж ты спрашиваешь, у нас в Хараде не видят ничего зазорного в том, чтобы так смотреть на мужчин. И не только смотреть, - не удержавшись, добавил я, чтобы его подразнить.

Он тихонько рассмеялся.

- Ты хотел бы получить в свою постель эльфа? - прошептал он мне на ухо, тронув мою руку повыше локтя.

Меня обдало жаром. Я никогда и предположить не мог, что получу такое недвусмысленное предложение от представителя старшей расы! Но изумлению я предавался лишь несколько мгновений, оно тут же уступило место нетерпеливому любопытству.

- Я правильно тебя понимаю? - спросил я, тоже бессознательно понижая голос, и положил руку ему на бедро.

Он не отстранился, наоборот, подался ко мне, так что задел меня коленом, и я снова вздрогнул. Это было еще не возбуждение, но я уже опасно приближался к данному ощущению. Попытавшись себя урезонить, я потерпел неудачу. Мысль о том, что я буду втянут в интрижку с совершеннейшим незнакомцем, пробравшимся ночью ко мне в комнату, тем более с одним из тех легендарных бессмертных созданий, которым вообще не полагается интересоваться людьми, - мысль об этом совсем меня не отрезвила, а только придала волнительной прелести происходящему.

- Ты можешь делать со мной все, что захочешь.

От его откровенности у меня голова пошла кругом. Бесстыдный эльф - разве может быть более невероятное и возбуждающее сочетание? Повинуясь неодолимому порыву, я обвил руками тонкую талию гостя и прижал его к двери своим телом. Он задержал дыхание, когда я поднял руку к его лицу и ласково провел кончиками пальцев по его губам, по щеке, по прядям распущенных волос. Волосы - шелк, кожа - нежный бархат, губы - лепестки роз... В темноте я не видел его лица, но оно, без сомнения, было прекрасно, так же как и стройное тело, прижимающееся ко мне.

- Я хочу видеть тебя, - мой голос уже звучал чуть хрипло от разгорающегося желания.

Он молча покачал головой.

- Скажи хотя бы свое имя.

Тот же ответ.

- Значит, я должен дарить свои ласки первому встречному, безымянному незнакомцу!

- Мне уйти?

Я все еще касался его губ и почувствовал, что он улыбается. Вместо ответа я поцеловал его, глубоко и страстно, раздвигая его губы своими и осторожно проникая языком в его рот. Я исследовал его, пробовал на вкус, пил его дыхание. Его рот был нежным, податливым, прохладным и свежим, как глоток воды в летнюю жару, но эта прохлада не могла остудить мой огонь, лишь заставляла его разгораться сильнее. То, что я не видел его, обостряло мои чувства. Мне кажется, никогда еще я так не отдавался поцелую, не чувствовал так остро каждого вздоха, каждого движения моего любовника. Вначале мой эльф не делал ничего, словно прислушиваясь к своим ощущениям, но потом стал отвечать на мой поцелуй, и губы его сильнее прижались к моим, а язык робко коснулся моего языка. Я дал ему вздохнуть и снова взялся за дело, смелее на этот раз, запрокинул ему голову и захватил его рот в горячий плен своих губ. Я слышал, как бьется его сердце - или это у меня кровь стучала в ушах?

Первый неясный звук, вырвавшийся у него, воодушевил меня невероятно. Я всунул ему колено между ног, осторожно потерся бедром о его промежность и был вознагражден приглушенным стоном удовольствия. Продолжая целовать его губы, я вытянул язык, насколько смог, и принялся ласкать его небо настойчиво и ритмично, продолжая двигать бедром. Это всегда действовало безотказно, и он застонал мне в рот, стискивая мою ногу коленями и повторяя инстинктивно мои движения. Лишь недостаток воздуха заставил меня оторваться от его сладких губ. Я принялся целовать уголки его рта, подбородок, шею... Когда я дошел до ямки между ключицами, нащупав ее за воротом рубашки, он прерывисто дышал, цепляясь за мои плечи и откидывая голову назад. Я был уже возбужден до крайности, и плен тесных штанов местного покроя начинал меня тяготить. Но я не спешил, стремясь продлить удовольствие, мои руки только поглаживали грудь и плечи эльфа, не спускаясь ниже. Его пах был прижат к моей ноге, и я чувствовал, что плоть его жаждет моих прикосновений. Но он не отвечал на ласки, может быть, хотел, чтобы я распоряжался им в эту ночь в соответствии с моими желаниями.

Я попытался расстегнуть его одежду и потерпел неудачу, чужеземные застежки, да еще в темноте, не желали подчиняться моим усилиям.

- Разденься, - попросил я хриплым голосом.

Мой эльф повиновался с готовностью, и я понял, что догадка моя была верна. Шорох одежды в темноте волновал мое воображение. О, я бы все отдал в этот момент, чтобы увидеть, как в первый раз обнажается передо мной прекрасное тело, обещающее неисчислимые наслаждения! Когда он начал расстегивать рубашку, мои ладони немедленно проникли под нее, на выпуклую гладкую грудь. Эльф издал полувздох-полустон и бросил на полпути свое занятие. Я нащупал его маленькие соски, и они затвердели под моими пальцами. Теперь он застонал по-настоящему и привалился к двери, чтобы не упасть. Я оказался перед неразрешимой на первый взгляд дилеммой - мне так не хотелось прерывать мои ласки, но я должен был дать ему раздеться, иначе как бы нам удалось продолжить? Но все разрешилось само собой - когда я наклонился и губами стал ласкать его сосок, эльф тихонько вскрикнул, и ноги его подогнулись. Я удержал его за талию и прошептал ему на ухо:

- Кажется, нам пора переместиться в постель, ты не находишь?

Он слабо кивнул, и я ощупью увлек его к кровати в дальнем углу комнаты. Раздеваясь, мы были так близко друг к другу, что все время соприкасались коленями, локтями, и каждое такое касание обжигало меня. Он оказался раздет на минуту раньше меня, и когда я выпрямился, отбрасывая в сторону свои штаны, он стоял вплотную ко мне обнаженный, и мне казалось, что я ощущаю его всей кожей своего разгоряченного тела. Мои руки жадно заскользили по его плечам, бокам, спине, я хотел увидеть его ладонями, запомнить все линии и изгибы его тела. Такое совершенное творение природы мне еще не встречалось! Гладкая кожа, без единого волоска, без единой родинки или неровности, юношеская фигура, гибкая и худощавая, прямые плечи, тонкая талия, всюду под кожей сильные мускулы, не слишком выступающие, но вполне ощутимые. Я опустился перед ним на колени и провел ладонями по его ногам, длинным и стройным, а потом с замиранием сердца коснулся паха. Здесь он тоже был совершенен, твердый и гладкий, оснащенный природой с любовью и щедростью. Его жезл страсти горделиво вздымался вверх, подрагивая от нетерпения. Повинуясь непреодолимому желанию, я обхватил его ладонью и коснулся языком головки с выступившей на ней тягучей каплей.

Эльф вздрогнул и был вынужден ухватиться за мои плечи, чтобы не потерять равновесия. Между тем я принялся ласкать его языком, проводя вверх и вниз по стволу, а он громко вздыхал в такт моим движениям и сильнее впивался пальцами в мою кожу. Я взял его в рот целиком, он застонал так жалобно, что во мне проснулась совесть, и я перестал его мучить и быстро довел дело до конца. Его сладкая влага наполнила мой рот одновременно с тем, как его сдавленный крик коснулся моего слуха. Эльф пошатнулся и чуть не упал, я подхватил его и уложил на кровать.

- Разве не я должен служить тебе? - прошептал он. - Приказывай.

Я поцеловал его и сказал:

- Встань на колени и обопрись на руки.

Шорох, скрип кровати, и вот он уже стоит на коленях спиной ко мне, открытый, полностью готовый.

- Ты когда-нибудь раньше это делал? - спросил я, целуя ложбинку на его спине, его приподнятые бедра, слегка сжимая руками упругие полушария его ягодиц.

- Не один раз, - ответил он, не оборачиваясь. Мне показалось, что он улыбается.

Эльф, искушенный в науке любви! Мне казалось, что желать его больше уже невозможно, но вожделение захватило меня еще сильнее, и мое орудие сладострастия томительно напряглось. Мои пальцы проникли между ягодицами эльфа, и он подался ко мне, безмолвно умоляя приблизить момент нашего соития. Я едва не вскрикнул от острого всплеска желания, когда коснулся его тесно закрытой дверцы наслаждений и почувствовал под пальцами влагу. Он уже был смазан заранее, и я не знал, когда он успел это сделать - когда ждал меня в комнате или, может быть, когда раздевался несколько минут назад. Я больше не мог сдерживаться и вошел в него одним медленным плавным движением. Горячая, влажная плоть охватила меня упруго и тесно, даря мне ощущение невыразимой сладости. Я входил в него сильными толчками, и он подавался мне навстречу с той же страстью и с тем же наслаждением. Мы завершили наш поединок одновременно, он излился мне в руку в тот момент, когда я наполнял его тело своим семенем.

В эту ночь я успел еще дважды овладеть им, покрыть поцелуями и ласками каждую пядь его великолепного тела и самому почувствовать его губы везде, где моя кожа пылала желанием. Рот его был не только нежным и податливым, он был еще и опытным. Мой эльф ласкал меня так умело и неторопливо, что я не сдержался и закричал во весь голос, когда он губами и языком принес мне долгожданное облегчение. Мои слуги, спавшие во соседней комнате, проснулись и принялись стучаться в мою дверь, пока я слабым голосом не отослал их обратно.

Перед рассветом он встал и начал одеваться. За открытым окном небо чуть заметно посветлело, и я уже различал силуэт моего любовника, видел, как двигаются его изящные руки, как он встряхивает длинными волосами. Я встал с постели, обнял его и поцеловал долгим поцелуем, полным надежды и мольбы.

- Ты придешь еще? - спросил я.

- Завтра, когда стемнеет, - ответил он, возвращая мне поцелуй.

Он взял мою ладонь и вложил в нее что-то тяжелое и круглое, покрытое крупными знаками. Мой покойный отец был купцом, так что я мгновенно узнал нуменорскую золотую монету. Когда-то на нее можно было купить породистого скакуна, а сейчас ее ценность наверняка еще возросла.

- Я не беру платы за любовь, - немного обиженно сказал я.

Он рассмеялся тихонько:

- Это не за любовь, а за молчание.

- Мне не нужны деньги. А если даже и были нужны, я бы не торговал своей честью.

- Прости, - шепнул он. - Прими это как подарок от безымянного незнакомца.

Он высвободился из моих рук и выскользнул в окно. На одно мгновение его фигура обрисовалась на фоне светлеющего неба, а потом он просто растаял в утреннем сумраке.

Я бросился на постель, все еще хранящую почти неуловимый запах его тела, какой-то слабый лесной аромат. Больше он ничего не оставил в моей комнате, ни одной забытой вещицы, ни даже оброненного волоска. День прошел в томительном ожидании, я только заглянул в ювелирную лавку и попросил пробить дырку в моем подарке, чтобы повесить его на шею. Длиннее и утомительнее заката, чем в этот день, я не знал. Кусая губы в нетерпении, я смотрел в окно на солнце, укатывающееся за горизонт медленно, как черепаха. Но когда погас его последний луч, и землю объяли сумерки, мой эльф вдруг оказался в моих объятиях, раньше чем я осознал момент его появления.

Я был охвачен страстью и возбужден еще сильнее, чем прежде, так возбужден, что даже не смог дойти до кровати и взял его прямо на столике у окна. Мой эльф, без сомнения, любил такие неистовые соития, потому что стоны его, приглушенные прижатой ко рту ладонью, не прекращались, пока я вонзался в его плоть с такой силой и яростью, каких я не знал со времен моей молодости. И снова мы наслаждались друг другом до утра, и снова он ушел перед рассветом.

Мы провели вместе семь ночей, которые я запомню до конца жизни. Я узнал его тело от кончиков пальцев до кончиков ресниц, но так никогда не увидел даже пряди его волос, даже края его одежды при свете. Он расплетал волосы перед приходом ко мне, снимал с себя все украшения, чтобы его нельзя было узнать. Он был очень осторожен и предусмотрителен, мой эльф. Ни разу он не замешкался и не дал даже проблеску зари застать его в моей комнате. И ни на один мой вопрос он не ответил, даже когда я спрашивал, хорошо ли ему. В ответ я получал лишь тихий смешок, довольное мурлыканье, поцелуй или просто таинственное молчание. Он с удовольствием слушал мои рассказы, но не задавал вопросов. Мой эльф вообще говорил редко, и я слышал его голос только во время любовных игр, когда он стонал или вскрикивал от наслаждения. Он не называл меня по имени - может быть, желая уравнять нас, ведь своего имени он тоже не называл; или так он пытался подчеркнуть непрочность и кратковременность нашей связи. Он никогда меня не просил, предпочитая мне подчиняться. Должно быть, ему нравилось чувствовать над собой чужую власть, снимать с себя самого ответственность, позволяя другому принимать решения. Я не спрашивал его об этом, чтобы ненароком не причинить ему боль, не пробудить в нем стыд и чувство вины. Ведь обычаи лесного народа не приветствуют такие отношения, иначе он не стал бы так оберегать свою тайну. Только в последний день я сказал ему:

- Может быть, ты хочешь поехать со мной? На моей родине мы открыто сможем быть вместе, и никто нас не осудит.

Мой эльф долго молчал, и я подумал, что мой вопрос, как всегда, останется без ответа. Но он все-таки заговорил:

- Между нами нет любви, только влечение тела.

- Любовь может появиться, - сказал я, просто чтобы что-то сказать.

На самом деле я знал это сразу - мы не подходим друг другу. Я был не тот, кто ему нужен, и во мне не было той силы и темперамента, которых он искал. К тому же, он эльф, бессмертный, а я давно уже перевалил за третий десяток, еще немного - и дни мои начнут клониться к закату. Но я не простил бы себе, если бы не задал этот вопрос.

- Мы не будем счастливы вместе.

Голос его был нежен, в нем не было печали. Я тоже не был слишком опечален. В конце концов, я и так получил больше, чем когда-либо мог мечтать. Прощание наше было горячим и долгим, полным жарких ласк и невысказанной благодарности друг другу. И он ушел, вернулся в свой волшебный лес, а я погрузился на корабль вместе со своими слугами, лошадьми и припасами и отплыл по реке Кельдуин на юго-запад, в сторону мифического Дорвиниона и моря Рун.

Мой прекрасный эльф так никогда и не узнал, что я раскрыл его тайну. Его выдала серьга в ухе, по ней я запомнил его в Лихолесье. У нас в Хараде мужчины нередко носят серьги в ушах или в носу, а здесь, на Севере, подобные украшения совсем не распространены. Поэтому я не мог не обратить внимания на стройного молчаливого эльфа, одного из тех, что встретили меня на границе Лихолесья, который носил в правом ухе сережку с голубым камнем, так подходящим к цвету его глаз. Я запомнил его легкую поступь, его сильные изящные руки, держащие лук, нежные черты лица, улыбчивые губы, разлет тонких бровей, золотые волосы, заплетенные в косы. Наверное, если бы мне предложили выбирать, я не смог бы выбрать никого другого.

Он снимал сережку перед тем, как прийти ко мне. Но он не учел, что пробитая мочка всегда чувствуется на ощупь. Так что уже в первую ночь я знал, кто он. И знал даже его имя, потому что при мне его окликали несколько раз. Но от Джарида Аль-Хайди никто и никогда не услышит ни единого слова о его приключении в Эсгароте. Я просто лелею в душе воспоминания о загадочном ночном госте, и его образ согревает мне сердце в дни одиночества и невзгод.

Мой эльф. Мой Гилморн.

 Отправлено: 06.04.09 11:54. Заголовок: только не говори, чт..

только не говори, что на этом все!!!